Песнь синего единорога

Сказка Кэрол Мэйсон^[1]

Жил‑был Синий Единорог. У него были большие голубые глаза, длинный синий хвост и тонкий синий рог. Синий Единорог был жив, сколько себя помнил, и, сколько он себя помнил, никогда не видел другого существа, такого же, как он сам.

Синий Единорог жил в стране под названием Страна Ярких Лугов. Там он скакал в траве, резвился в цветах и играл со всеми луговыми существами. Счастливы были дни Синего Единорога в этой весёлой стране, и безопасны были его ночи.

Но между Синим Единорогом и Страной Ярких Лугов, в которой он жил, была пропасть; нечто, что было у этих земель и чего не было у Синего Единорога. Звук в воздухе Страны Ярких Лугов, который Синий Единорог наполовину услышал, наполовину почувствовал, но так и не смог до конца понять: зелёный, шепчущий, похожий на звук семян, мягко прокладывающих себе путь от Зимы к Весне.

— Что это за звук? — спросил Синий Единорог.

— Это наша песня, — ответила Страна Ярких Лугов.

— О чём ты поёшь? — спросил Синий Единорог.

Над нами свет от солнца, небес голубизна
Мы радуемся утру, и ночь нам не страшна
Живём мы больше века, довольны мы житьём
О нашей славной жизни мы песенку поём

— Мы поём Песнь Жизни, —ответила Страна Ярких Лугов.

Синий Единорог послушал ещё раз, а затем попытался спеть Песнь Жизни. Но единственным звуком, который он смог издать, был шорох бумаги, словно с луковицы отрывалась сухая шелуха. И Страна Ярких Лугов зашептала в сочувствии и удивлении.

— Научи меня петь, — сказал Синий Единорог.

— Наша песня — наша, ты должен найти свою, — ответила Страна Светлых Лугов. — Мы — это мы, а ты — один.

— Где‑то, где‑то должно быть другое существо, подобное мне, которое научит меня петь, — сказал Синий Единорог.

Синий Единорог покинул Страну Ярких Лугов и пришёл в Страну Густого Леса, в которой обустраивали свои гнёзда и норы лесные существа, а над головой темнели высокие деревья. Синий Единорог брёл среди влажного мха и пятнистого папоротника к самому сердцу Страны Густого Леса, и тут он снова услышал звук, который, как он теперь знал, называется «пение»: коричневый и бархатный звук — похожий на звук корня, тянущегося к воде.

— О чём ты поёшь? — спросил Синий Единорог.

Над нами свет от солнца, небес голубизна
Мы знаем всё на свете про сок и семена.
Но то, что мы узнали, нам стоило труда,
Так что делиться этим не будем никогда.

— Мы поём Песнь Мудрости, — ответила Страна Густого Леса.

Синий Единорог послушал ещё раз, а затем попытался спеть Песнь Мудрости. Но единственным звуком, который он смог издать, был вздох, похожий на звук, который издаёт лист, падая из осени в зиму. И Страна Густого Леса зашелестела в сочувствии и удивлении.

— Научи меня петь, — сказал Синий Единорог.

— Наша песня — наша, ты должен найти свою, — ответила Страна Густого Леса. — Мы — это мы, а ты — один.

— Где‑то, где‑то должно быть другое существо, подобное мне, которое научит меня петь, — сказал Синий Единорог.

И Синий Единорог покинул Страну Густого Леса и пришёл в Страну Голых Гор, где огромные и древние пропасти разделяли высокие хребты, где не росло ни одно дерево, и где ни одна птица не летала, и не было никакого убежища от бури или ночи. Всё выше и выше поднимался Синий Единорог, изо всех сил пытаясь достичь самых высоких вершин, и тут он снова услышал звук, который, как он теперь знал, называется «пение»: торжествующий, вибрирующий звук — подобный звуку, который издаёт вершина, пронзающая бескрайнее небо.

— О чём ты поёшь? — спросил Синий Единорог.

Над нами свет от солнца, небес голубизна
И места не найдёт здесь чужая слабина.
Вместим в свои сердца мы (ведь страх наш приручён)
И радости простора, и горести времён.

— Мы поём Песнь Свободы, — сказала Страна Голых Гор.

Синий Единорог послушал ещё раз, а затем попытался спеть Песнь Свободы. Но единственным звуком, который он смог издать, был болезненный стон — похожий на звук, который издаёт ветер, ищущий место для отдыха среди отвесных скал. И Страна Голых Гор отзывалась сочувствием и удивлением.

— Научи меня петь, — сказал Синий Единорог.

— Наша песня — наша, ты должен найти свою, — ответила Страна Голых Гор. — Мы — это мы, а ты — один.

— Где‑то, где‑то должно быть другое существо, подобное мне, которое научит меня петь, — сказал Синий Единорог.

И Синий Единорог покинул Край Голых Гор и пришёл в Край Белых Песков, где ни дождь, ни ветер, ни облака не шевелили светящийся воздух. И Синий Единорог услышал звук, который, как он теперь знал, называется «пение»: звук полный и богатый — подобный биению его сердца звук тишины.

— О чём ты поёшь? — спросил Синий Единорог. И Страна Белых Песков ответила:

Над нами свет от солнца, небес голубизна
Лежим мы неподвижно — пусть всё растёт вдали.
За каждым слышным звуком стоит лишь тишина
И в том, во что мы верим, мы нашу песнь нашли.

— Мы поём Песнь Мира.

Синий Единорог послушал ещё раз, а затем попытался спеть Песнь Мира, но Страна Белых Песков содрогнулась от сочувствия и удивления, услышав не пение, а глубокий и ужасный голос отчаяния.

— Научи меня петь, — сказал Синий Единорог.

— Наша песня — наша, ты должен найти свою, — ответила Страна Голых Гор. — Мы — это мы, а ты — один. Синий Единорог окропил белый песок голубыми слезами и сказал:

— Где‑то, где‑то должно быть другое существо, подобное мне, которое научит меня петь.

И Синий Единорог покинул Страну Белых Песков и пришёл в Страну Чистых Вод, мерцающая гладь которой простиралась до края света. Синий Единорог устал — той глубокой, мучительной усталостью, которая пронизывает до мозга костей. Синий Единорог решил немного отдохнуть в Стране Чистых Вод, слушая нежный плеск, который, как он знал, назывался «пением».

Синий Единорог опустил голову, чтобы напиться, но при этом внезапно задрожал от удивления и радости, так как увидел в воде ещё одно существо, такое же как и он сам.

— О, научи меня петь! — воскликнул Синий Единорог. Затем его сердце остановилось, когда он услышал, что существо прокричало то же самое. И за криком последовала тишина.

Тогда Земля тихо запела:

Голубизну небес пусть отразит вода,
Себя увидишь ты, умоешься слезой
Узнаешь ты о том, что будто знал всегда
И так ты будешь нами, мы будем тобой

Мы Воды Любви, и мы говорим:
Напейся, мы просим, нашей водой,
И с нами, дружок, нашу песню пропой.

И песня Синего Единорога звучала точно так же и не была похожа ни на одну песню, когда‑либо спетую.