Психотерапия: путь от морализма к правде
Многие люди, которые обращаются к психотерапевтам или врачам в поисках помощи, устали. Они устали от того, что устроили свою жизнь таким образом, что они утомляются вместо того, чтобы заряжаться жизнью. Когда такой человек берёт на себя ответственность за физические упражнения, питание и отдых, ряд его «психологических» проблем исчезает. Человеческое тело обладает замечательной способностью самовосстанавливаться, если предоставить ему перерыв от злоупотреблений и возможность отдохнуть.
Благополучие — это естественное состояние для людей, которые научились не мешать себе. Здоровье людей является результатом многих факторов, включая их генетическую наследственность, окружающую среду, их образ жизни и получаемую ими медицинскую помощь. Большая часть «здравоохранения» в нашей культуре, и особенно в основанной на прибыли дисфункциональной системе здравоохранения в Соединённых Штатах, была и остаётся уходом за больными, направленным на восстановление утраченной способности функционировать. Мы все поняли, что этого недостаточно, но мы всё ещё учимся тому, как поддерживать хорошее здоровье и предотвращать болезни так, чтобы морализм не мешал нашим стараниям. Иногда я вижу, как люди тренируются или бегают трусцой с таким выражением лица, что можно подумать, что в это время сознание пожирает их заживо. Я полагаю, что их страдания ради хорошего здоровья вредны для их здоровья.
Краткая историческая справка
То, что мы считаем нормальным количеством воздействий для среднего человека, намного превышает то количество, которое считалось нормальным на протяжении всей предыдущей истории человечества. Совсем недавно произошли изменения в образе жизни людей. На протяжении большей части человеческой истории большинство людей жили более тяжёлой, короткой жизнью с меньшим уровнем гиперстимуляции. Несмотря на то, что существовали эмоциональные пики радости или ужаса, средний уровень воздействий был относительно низким. У жизни было время пройти через циклы, в которых напряжение чередовалось с периодами отдыха и восстановления. Жизнь следовала временам года, и ежедневный цикл света и тьмы имел большее влияние на то, как жил человек.
После промышленной революции темп перемен ускорился, дестабилизирующие новые переживания стали более частыми, а передышки для восстановления стали короче. Сегодня мы подвергаемся воздействию бесконечного потока раздражителей, и у многих из нас неотдохнувшая нервная система остаётся в состоянии постоянного напряжения. Биохимия человека не адаптировалась к радикальному изменению образа жизни. Наши тела не созданы для того, чтобы делать то, что мы делаем сейчас. По мере того, как системы организма самоорганизуются, чтобы реагировать на постоянное наличие стимуляции без передышки, их гибкость и функционирование начинают ухудшаться. Нарушение естественной гибкости динамических систем организма со временем проявляется в виде болезней. В лучшем случае мы подвергаемся болезням, вызванным чрезмерной стимуляцией. В худшем случае мы оказываемся жертвами серьёзных стрессовых расстройств, которые могут привести к смерти.
Переход от нормального цикла работы и отдыха к заболеваниям чрезмерной стимуляции и далее к стрессовым расстройствам можно описать следующим образом:
Нормальный цикл стимуляции и отдыха: существует баланс напряжения в необходимых ситуациях (для работы, защиты от угроз, игры) и расслабления (для восстановления энергии).
Болезни чрезмерной стимуляции без возможности передохнуть: бессонница, усталость, нервозность, неспособность расслабиться, неспособность сконцентрироваться, скука, «творческие блоки», депрессия и избыточный вес — вот некоторые из симптомов. Нервная система находится в лёгком, но постоянном состоянии напряжения «бей или беги». Гладкая мышечная ткань не может расслабиться; внутренняя биохимия приспособилась к этому состоянию и поддерживает его.
Стрессовые расстройства. Стрессовые расстройства являются логическим продолжением болезней, вызванных чрезмерной стимуляцией. Это хроническая бессонница, психосоматические заболевания, высокое кровяное давление, гипертония, параноидальные фантазии, гиперчувствительность и смерть от инсульта. Машина начинает убивать себя, медленно или быстро.
Существует ряд различных лечебных процедур, которые эффективно снижают стресс и восстанавливают естественный процесс регенерации. Мы наблюдаем зарю новой эры исцеления, в которой физическое здоровье и психологическое благополучие являются синонимами. Нездоровые психологически люди травят себя и причиняют себе вред физически. Некоторые способы, которыми мы отравляем и причиняем себе вред, являются частью нашей традиции. (Три общепринятые формы лечения стресса: алкоголь, наркотики и еда — транквилизаторы для бедных.)
Со стрессом чаще всего начинают бороться только после того, как он стал острым. Только когда беспрестанно присутствующее напряжение проявляется в виде расстройства или болезни, мы предполагаем, что нам, возможно, нужно расслабиться. Из‑за выученного нами онемения мы позволяем накапливаться стрессу, ещё больше притупляя нашу врождённую живость. Алкоголь и наркотики дают временную передышку от ведущего к жизненному онемению и отвлекающего нас сознания. После передышки в нашем сознании наступает похмелье или разочарование. Когда эта форма облегчения становится привычной, результатом всегда является больший стресс, потому что люди становятся одержимо привязанными к какой‑то ядовитой форме облегчения. Это порочный круг зависимости. Возникает постоянная зависимость от временного облегчения, особенно если наркотики или алкоголь достаточно сильно контрастируют с любыми альтернативами, которые есть у людей для освобождения от собственного создания. Для большинства зависимых попадание в гетто сознания является худшей альтернативой, чем зависимость, поэтому они остаются зависимыми.
Алкоголизм пронизывает все классы потому, что самоистязание морализмом пронизывает все классы. Одна из причин, по которой временное облегчение от опьянения становится таким ценным, заключается в том, что пьянство ударяет по совести. На какое‑то время проклятый моралист внутри замолкает. На какое‑то время это прекрасно, но когда вы трезвеете, внутренний моралист работает сверхурочно. Расплатой за это становится не обычное похмелье, а похмелье в церкви. Вам требуется немедленное облегчение от него, поэтому вы снова хватаетесь за бутылку. Порочный круг.
Благополучие является противоположностью этого цикла. Благополучие начинается с пробуждающегося осознания того, что вы беспомощно болтаетесь между неосознанностью, болезнью и временным облегчением, и того, что вы всё равно попадаете в этот порочный круг, несмотря на все ваши попытки позаботиться о себе.
Психотерапия срабатывает, когда клиент получает больше, чем просто временное облегчение от своей усвоенной системы культурно одобренного саморазрушительного поведения. Когда люди перестают постоянно напиваться, накуриваться или находиться под кайфом и получают больше удовольствия, когда делают это время от времени, они явно начинают лучше заботиться о себе. Нет причин не употреблять алкоголь и не курить марихуану, если вы поддерживаете хорошую физическую форму, занимаясь спортом, и если их употребление не является необходимым для вашего счастья.
Мы все испытывали благополучие и помним времена, когда мы чувствовали себя целостными, наполненными и прекрасными. Благополучие требует постоянного повторного изучения и переживания путём перенаправления внимания от предубеждений сознания на переживания возбуждения в теле. Как только благополучие будет изучено как непрерывный процесс наблюдения и повторного узнавания, то заметно поменяется и способ, которым человек проводит время и то, чем он занимается в своей жизни.
Благополучию не учат ни школы, ни родители, ни церковь. Благополучию учатся самостоятельно, с помощью людей, которые знают о нём не намного больше, чем вы сами.
Диета, физические упражнения и программы психологической помощи могут помочь людям научиться создавать благополучие как естественное, постоянное состояние бытия. Этот подход радикально отличается от типичного морализма распространённого подхода «лучше стараться делать хорошее». На самом деле такой морализм является основным источником травм и ухудшения здоровья среди помешанных на здоровье фриков. Покажите мне моралиста — и я покажу вам того, кто не знает, как о себе позаботиться. Только если люди смогут отучиться от своих тупых способов стараться‑заставлять‑себя‑заботиться‑о-себе, они смогут исцелиться более естественным путём, расслабившись. Если вы устали и больны, сделайте перерыв. Не принимайте близко к сердцу. Не парься, будь счастлив.
Некоторые люди заново научаются заботиться о себе, а некоторые — нет. Те из нас, кто занимается оказанием помощи и имеет дело с людьми, находящимися в состоянии стресса, знают, что не каждому человеку удаётся преодолеть убивающие его способы выживания. Мы знаем, что, несмотря на все наши усилия по обеспечению места и образа жизни, которые дадут людям наилучший шанс свернуть с пути, ведущего к медленному самоубийству, многие даже не замедлят темп. Тем не менее, когда вмешательство действительно работает, оно осуществляется следующим образом: независимо от того, о чём и как думает человек, мы прерываем его сознание, а затем начинаем разговор о личной силе, основанной на наблюдении, а не на мышлении. Иногда этот разговор, начавшись, длится всю жизнь.
У большинства легко раненых шарики заехали за ролики. Поскольку люди, причиняющие себе вред, будут продолжать калечить себя любой программой «самосовершенствования», мы должны прервать их механическое воспроизведение собственных страданий, прежде чем мы сможем сделать хоть что‑то, кроме бесполезной траты времени на попытки научить их чему‑то новому. После этого прерывания мы сможем научить людей основам заботы о себе. По этой причине говорение правды занимает центральное место в любой деятельности по самосовершенствованию и в направленных на него программах.
Источником личной силы является способность прерывать собственное сознание. И, поскольку необходимость скрывать что‑либо постоянно держит вас в бесконечном в потоке мыслей и поддерживает этот поток, то вам придётся раскрыть то, что вы прятали. Существо каждого из нас включает в себя сознание, но не состоит исключительно из него. Нет способа лучше отвлечь сознание, чем говорить правду. Моё суждение о том, работает ли терапия, основано на нескольких предположениях о том, в чём, собственно, заключается эта работа, которые я сейчас выскажу прямо.
Психотерапия и как она работает (когда работает)
Все болезни, как психологические, как и физические, связаны со стрессом. Любая полноценная психотерапевтическая работа должна привести к заметным и измеримым изменениям в физическом напряжении и к уменьшению степени психологического страдания, о котором человек сообщал ранее, причём новые страдания не должны прийти на смену старым. И терапевт, и клиент должны почувствовать уменьшение психологического страдания, на которое исходно жаловался клиент. Не менее важно и то, что другие люди, знавшие клиента до терапии, должны заметить, что он стал более отдохнувшим, более расслабленным и менее несчастным, а не просто облажался новым способом.
Терапия не всегда работает. Иногда, когда она действительно работает, она помогает только на какое‑то время, а затем человек снова скатывается к жизни, полной новой собачьей чуши — на этот раз о том, что терапия работает — и теряет все достигнутые результаты переобучения.
Когда терапия работает и продолжает работать, то люди хотят узнать, как оставаться здоровыми. Они начинают интересоваться жизнью в мире, постоянно продлевая срок аренды жизни, вместо того, чтобы теряться в собственном сознании. Лучше всего они могут сделать это в окружении поддерживающего сообщества других людей в одной лодке — людей, которые создали благополучие и стремятся поддерживать его. Люди, достигшие какого‑то нового здоровья и благополучия, нуждаются в поддержке такого сообщества друзей, иначе человек снова растворится в том культурном пространстве, от которой мы все умираем. Я пишу эту книгу именно благодаря поддержке группы таких людей: моих друзей, коллег и бывших клиентов.
Поскольку на протяжении многих лет я работал с людьми, находящимися в состоянии стресса, я стал больше интересоваться управлением жизнью на физическом и непосредственном уровне и меньше интересоваться тонкостями, имеющими глубокое психологическое значение. Именно благодаря этому интересу я и обнаружил практическую ценность говорения правды.
Около восьми лет я работал и совместно возглавлял группы с психиатром, который, без сомнения, был гением, но чья жизнь была невероятно испорчена и оставалась таковой всё то время, что я его знал. Он работал по 12 часов в день, страдал от всех известных человечеству телесных недугов, каждые семь лет становился банкротом, задолжал налоговой службе сотни тысяч долларов, не мог поддерживать достойные отношения дольше недели и в целом наглядно демонстрировал своим примером всё, что не следует делать, если вы хотите, чтобы ваша жизнь работала. Он относился к своему телу как к дерьму. Он давал консультаций на 300 000 долларов в год, но его жизнь не сложилась. У него не было времени позаботиться о себе на самом элементарном уровне, потому что он считал, что физическое обслуживание — это пустая трата времени. С ним было приятно общаться, и мы прекрасно беседовали о Джозефе Кэмпбелле и суфиях, а также о личной и культурной мифологии. Но он был жалким несчастным сукиным сыном и лучшим виденным мной живым доказательством того, что попытки нашего сознания наконец разгадать смысл жизни никоим образом не связаны с хорошей жизнью.
Когда мы начинали, он был моим наставником. Позже мы стали коллегами. В конце концов он прошёл у меня терапию. Терапия не увенчалась успехом, поскольку он всегда знал ответ на всё, поэтому не было необходимости экспериментировать с чем‑то новым. Он не понимал того, что ему могла сказать любая бабушка: если ты будешь заботиться о своём физическом здоровье, тебе будет лучше. А если нет — то ты не будешь очень счастлив, каким бы ты ни был умным.
Однако люди не заботятся о себе просто из‑за знания о том, что они должны это делать. У меня был друг, которому врач посоветовал сбросить десяток килограмм. Когда он вернулся на следующий медосмотр, то оказалось, что вместо этого он набрал пять кило, и врач выгнал его из кабинета со словами: «Если ты не хочешь позаботиться о себе, какого чёрта я должен это делать?» Этот врач был моим врачом на протяжении многих лет, и я ценю его за его гнев и честность. Тем не менее, несмотря на добрые намерения этого врача, у моего друга случился инфаркт, прежде чем он смог научиться заботиться о себе. К счастью, он не умер и сегодня находится в хорошей форме.
Я тоже выгонял многих людей из своего офиса, говоря: «Если вы не позаботитесь о себе, то чёрт с вами!» Что беспокоит меня всё больше и больше, так это то, что, хотя мы и правы, но если бы мы выгнали всех, кто заслуживал изгнания за отказ от сотрудничества ради собственного блага, то, возможно, никого не осталось бы — включая нас самих.
Научиться заботиться о себе творчески, а не обиженно — большой шаг во взрослении. Когда мы настолько хорошо заботимся о себе, что у нас есть всё необходимое, то мы можем переполниться щедростью, и этой щедрости будет хватать для окружающих. До этого развитие отношений между взрослыми людьми невозможно. До этого все подарки являются взятками: каждое дарение налагает обязательства, потому что вам нужно что‑то от человека, которому вы дарите подарок якобы от чистого сердца.
Большинство людей не откажутся от своих попыток заставить окружающих заботиться о них, потому что они не прощают своим первым опекунам некачественную работу. Прощение имеет решающее значение для физического и психологического здоровья. Люди более здоровы, когда они проводят больше времени в приятном и светлом континууме переживаний, а не в жалком полумраке сознания. Первичное, фундаментальное, основное, базовое, критическое, минимально необходимое требование самого низкого уровня для счастья, без которого нет другой надежды — это готовность позаботиться о себе. Проблема заключается в том, что люди, как правило, готовы позаботиться почти о ком угодно и о чём угодно, КРОМЕ себя. Они позаботятся о машине, доме, ребёнке, работе, домашнем животном, начальнике, дедлайне, супруге, незнакомце или о любом количестве людей и вещей из бесконечного списка, прежде чем позаботятся о себе. Повторяющееся наблюдение этого феномена привело меня к выводу, что для того, чтобы человеческое развитие продолжалось после подросткового возраста, требуется отучиться от некоторых вещей, и большинство людей так и не могут отучиться от них. Отучиться следует от привычки теряться в перевешивающих опыт оценочных суждениях. Многие подростки предпочли бы выглядеть круто, замерзая до смерти в ожидании школьного автобуса, чем носить тёплую куртку, которая не так «модна», как рубашка, которую они носят. Большинство людей не выходят за рамки таких подростковых уловок, с терапией или без неё. Большинство терапевтов сами ещё подростки и поэтому не знают, в чём заключается их работа.
Многие люди застряли на определённом этапе развития, отрезав себя от важной системы обратной связи, которая естественным образом позволяла бы им позаботиться о себе. Система обратной связи встроена в каждого из нас, но мы дистанцировались от неё. Система требует, чтобы мы обращали внимание на возбуждение в теле, а не на мысли в сознании. У всех нас есть способность осознавать различные формы возбуждения в нашем теле, но мы не обращаем на него особого внимания, потому что слишком заняты думанием и «долженствованиями».
Многие из нас, становясь старше, заботятся о себе ещё хуже. Частично это происходит потому, что мы слишком много узнали о том, что нам следует делать, и это блокирует нашу способность жить, основываясь на том, что мы наблюдаем. Вместо того, чтобы заниматься тем, что, как мы знаем, нам следует делать, мы можем обратить внимание на своё тело — нашу постоянную систему биологической обратной связи — и действовать в соответствии с ней, а не с нашими воспоминаниями о том, что мы узнали раньше.
Прекратить застревать
Если вы плохо заботитесь о себе, обратитесь к терапевту. Найдите хорошего специалиста (который согласен с тем, что я только что сказал). Один из ключей, который поможет вам найти терапевта или группу, которая поддержит вас в сохранении здоровья и целостности, заключается в следующем: просто разговаривать недостаточно. Сама по себе разговорная терапия устарела и ей перестают пользоваться. Любой терапевт, который вступает в сговор с вашим сознанием, чтобы попытаться помочь вам найти выход из нездоровья, не поможет вам. В этой главе я приведу несколько примеров терапии, которая является большим, чем «просто разговорами».
Я комбинирую методы, которые многие другие специалисты используют по отдельности, и связываю их вместе таким образом, что эта комбинация работает более эффективно, чем любой из отдельных методов лечения по отдельности. Для иллюстрации я опишу около десяти типичных первых сессий.
Когда я начинаю встречи с новым клиентом, я слушаю и наблюдаю, стараюсь прочувствовать человека и получаю список его или её жалоб. Обычно среди них есть что‑то неотложное — депрессия или тревога некоторой глубины, которые остаются неразрешёнными дольше, чем люди могут терпеть, поэтому они сдаются и пробуют терапию. Обычно они уставшие, поэтому я первым делом работаю с ними над тем, чтобы восстановить их тела и помочь им оправиться от усталости. Иногда я использую полярную терапию — точечную технику, похожую на рефлексологию и иглоукалывание. Я тяну им пальцы ног и надавливаю на определённые точки над соединительной тканью, чтобы напрямую научить их тело расслабляться. Многие люди не считают лежание на полу и нажатия на ноги психотерапией, поэтому я сразу же нарушаю их ожидания. Я не знаю, верны или нет теории об энергии, лежащей в основе полярной терапии или точечного массажа, но я знаю из опыта полярной терапии в течение многих лет, что она помогает расслабить людей, независимо от того, хотят они расслабиться или нет. Это немного больно. Может быть, это работает только потому, что я учу людей расслаблять ненужное напряжение в остальных частях тела, чтобы уменьшить боль в том месте, куда я надавливаю. Может быть, просто напряжение и расслабление, которые естественным образом возникают, когда кто‑то болезненно сдавливает ваши пальцы ног, приводят к общему расслаблению. Может быть, люди узнают, что правильный способ справиться с физической болью — это быть полностью готовым испытать боль там, где она возникает, и вместо того, чтобы напрягать остальную часть тела в ответ на боль, расслабить остальную часть тела и принять всё как есть — и обобщают это на психологическую сферу. Какова бы ни была причина, люди после тридцати минут работы с ними становятся более расслабленными, чем до того. Они чувствуют себя лучше, могут спать и отдыхать той же ночью. Они также узнают кое‑что о том, как сопротивление усиливает боль, а капитуляция приводит к уменьшению боли.
Любые проблемы, которые я замечаю в динамике напряжения и расслабления тела, обычно проявляются также, когда они описывают свои отношения с людьми, деньгами и временем. Этот факт становится очевидным в разговоре, когда я продолжаю процесс. Этот период выслушивания их жалоб и обучения их работе над собой, а не над теми, на кого они жалуются, длится два‑три сеанса. Иногда это занимает больше времени, если они разозлены или шокированы тем, что источником проблемы и целью терапии является их «способ бытия» касательно жалоб, а не сам предмет жалоб.
Также на этом первом этапе я часто прошу клиентов позволить мне их загипнотизировать. Хорошее время для этого — сразу после сеанса полярной терапии, потому что они уже глубоко расслаблены. Пока они находятся в состоянии транса, я обучаю их самовнушению и предполагаю, что они очень хорошо освоят его посредством регулярной практики дома. В рамках гипнотического наведения я очень подробно объясняю им некоторые функции вегетативной нервной системы и силу подсознания в самоисцелении. Я ещё раз напоминаю им о другом методе контроля, который они использовали раньше, но забыли — методе контроля через капитуляцию. Я учу их расслабляться и позволять вегетативной нервной системе управлять всем без вмешательства, потому что она в любом случае выполняет самую важную работу. Они начинают понимать, что могут начать заботиться о себе, основываясь на том, что они замечают в себе, когда расслабляются и обращают на это внимание. Если они устали, как многие из них, они могут отдохнуть. Если они голодны, они могут поесть. Если они хотят пить, они могут пить. Если им плохо, они могут что‑то сделать, чтобы почувствовать себя лучше. (Это то, что Вильгельм Райх называл организменной саморегуляцией.) Когда я просто говорю людям это, большинство из них теоретически согласятся, но всё равно не сделают этого. Если я обучаю их самогипнозу и заставляю их «наблюдать собственное наблюдение», то иногда, благодаря практике наблюдения, урок действительно усваивается.
В течение примерно шести недель мы ещё немного говорим об их проблемах. Я могу провести для них ещё один сеанс полярной терапии, и они продолжат практиковать самовнушение. Я также даю им упражнения по осознанию тела. Иногда я обучаю их упражнениям йоги, провожу биологическую обратную связь или использую другие физические манипуляции или обучающие техники. Иногда я использую церебральную электростимуляцию или лечение «аппаратом сна», при котором используются электроды в виде стетоскопа, питаемые от девятивольтовых батарей, чтобы подавать в мозг слабый ток и обеспечить более спокойный сон. (Аппарат церебральной электростимуляции классифицируется Управлением по контролю за продуктами и лекарствами как исследовательский инструмент. Исследования машин для сна продолжаются уже 40 лет, и они работают, вызывая нормальный режим сна, чтобы люди могли отдохнуть, но пока никто не знает почему.)
Меня не особенно волнует, почему метод работает. Если что‑то работает с людьми в большей части случаев, я это использую. Половина того, что я делаю, может показаться чистыми фокусами, но зачастую эти фокусы срабатывают. Несколько лет назад ко мне ходил молодой человек 23 лет, у которого кишечник опорожнялся только раз в три дня. У него был ужасный геморрой, и он не мог эякулировать во время секса. Иногда он мог эякулировать, когда мастурбировал, но это было болезненно. Вся нижняя половина его тела была напряжена. Я отправил его к проктологу на консультацию по поводу геморроя. Проктолог сказал ему, что необходима операция, и придётся лечь для этого в больницу, потому что случай слишком серьёзен, чтобы его можно было лечить амбулаторно. Он согласился лечь в больницу, но отложил это, как всегда и делал раньше. Я работал с ним в терапии и делал то, что описал выше: полярную терапию, гипноз, самовнушение и некоторую дополнительную гештальт‑терапию, работающую с гневом. После четвёртой часовой процедуры сна и глубокой релаксации у него произошла эякуляция во время полового акта со его девушкой. Это был первый раз в жизни, когда он испытал оргазм во время полового акта — хотя много раз совершал его до того. У него начался ежедневный стул без каких‑либо проблем. Геморрой прошёл, за исключением узелков. Он вернулся к врачу, который на этот раз сказал, что операция не требуется, но при желании можно удалить узелки. Это было одиннадцать лет назад, и мужчина до сих пор эякулирует без боли, и, хотя иногда у него возникают проблемы с геморроем, они совсем не похожи на те, что были раньше.
Наряду с этими физическими процедурами у него было несколько откровенных разговоров со своей девушкой. Он восстановил связь с матерью. Он раскрыл часть своего страха и гнева. Всё это — эти отказы от его прежнего контроля над своими чувствами и секретами «со сжатыми булками», позволили ему сохранить «временные» преимущества полярной терапии, лечения с помощью машины сна, биоэнергетики, биологической обратной связи и самогипноза.
Я помогал людям вылечиться от астмы, болей в пояснице, кожных высыпаний, бессонницы, ожирения, алкогольной, никотиновой и наркотической зависимости и других телесных недугов. Я также не смог помочь некоторым. Но в целом я могу дать людям возможность взять на себя ответственность за свои собственные переживания в своём теле, чтобы исцелить себя от телесных болезней. В конце концов мы находим то, что работает. Оказывается, то же самое работает и для налаживания отношений. Когда мы готовы взять на себя полную ответственность за заботу о себе в мире, наши отношения начинают работать лучше, как и наши тела. К сожалению, большинство из нас хотят, чтобы вместо этого о нас заботился кто‑то другой. Мы все до сих пор помним — сознательно или нет — как хорошо было, когда мы были достаточно маленькими, и кому‑то другому приходилось беспокоиться и работать. И, хотя приложение всех сил на попытку перестроить мир по той предыдущей модели, которая работала когда‑то давно, является абсолютно пустой тратой времени, до большинства из нас это так и не доходит.
Итак, первая фаза терапии — это телесная терапия и начало обучения поддержанию себя посредством наблюдения и физической дисциплины. Физические техники, такие как йога, полярная терапия и самовнушение, дают лишь временный эффект, но люди могут сохранить преимущества этих кризисно‑ориентированных терапевтических техник, если они возьмут на себя задачу регулярной физической заботы о себе и научатся отдыхать, расслабляться и заботиться о себе.
Далее человек заключает со мной договор на тренировку и приведение себя в хорошую физическую форму, а я помогаю ему, поддерживая во время вводных тренировок. По прошествии этих первых недель мы заключаем некоторые соглашения относительно физических упражнений, питания, наркотиков и алкоголя, а также других вопросов физического здоровья и начинаем психотерапию, похожую на ту, которую себе обычно представляют люди.
Самая сложная часть того, что мы делаем — это характерологическая часть, терапия, направленная на изменение того, как человек управляет собой. Способы, которыми мы все научились получать удовлетворение, работали, когда нам было по восемь лет, и становились всё менее подходящими по мере того, как мы взрослели, но подсознание не понимает этого. Открытия, совершённые в детстве, становятся принципами управления «правильной жизнью» во взрослом возрасте. Но для того, чтобы повзрослеть, людям необходимо пережить детство. Взросление — это не только постоянное накопление новых знаний: вам придётся отказаться от чего‑то из того, что вы узнали ранее. Один из особенно эффективных способов сделать это — рассказать правду обо всех ваших попытках манипулировать другими, чтобы получить то, что вы хотите. Пока вы не сможете посмеяться над этим, вы не свободны, и вами манипулируют ваши собственные манипуляции. Только рассказывая правду обо всех этих скрытых планах достижения того, чего вы хотите, начинается настоящая работа над ростом.
Итак, на этой третьей фазе терапии часть работы заключается в выявлении текущих манипуляций или попыток манипулирования, а также различных форм эмоционального шантажа, усвоенных ранее в жизни, и их признания перед теми, кто пострадал от них ранее или страдает от них сейчас. Поскольку представление о том, как о человеке следует заботиться, и модель получения желаемого путём обмана других закрепляются в сознании в виде убеждений о том, как всё устроено, то значительная часть этой работы включает в себя разочарование, гнев и печаль. Коучинг на этом этапе терапии включает в себя всё, о чём я уже писал в этой книге.
Терапия состоит в первую очередь в обучении людей тому, как повторно войти в контакт с переживаниями, которые существуют за пределами их морализма или представлений о том, какова жизнь и какой она должна быть. Переживающий, ранее заблокированный моралистической решимостью, постепенно выйдет на передний план, а морализм, оставаясь нетронутым, отойдёт на второй план. Жизнь человека, конечно, меняется после такого преобразования, но дело не в изменении. Косвенные изменения почти случайны; дело в смене фигуры и фона. Фигура на переднем плане, этот скованный сознанием, измученный, «долженствующий» воин, уходит на задний план — а та фигура, которая прежде была фоновой, то тихое животное, которое ходит, смеётся и принимает природу как данность, выходит на передний план — даже в городе, и даже на работе. Такой сдвиг является делом благодати и поражает только тех, кто находится в хорошей форме и готов его принять. Быть хорошим терапевтом — значит знать это и помогать по обстоятельствам.
Люди могут настолько обратиться к своей силе и добру, что им больше не понадобятся жёсткие принципы, чтобы оставаться собранными. Именно здесь возникают видения более героической жизни. Они возникают из тех же глубин, откуда пришли саморазрушающие принципы контроля. Однако на этот раз они возникают по велению человека, которому хочется творить и утверждать свою жизнь, а не человека, который чувствует себя больным, плохим и бессильным. Именно в этот момент, самый интуитивный и основной момент физических переживаний, проявляется сила личной ответственности за благополучие. Люди узнают, как позаботиться о себе, когда снова соприкасаются со своими переживаниями. Никто не успевает ничего обнаружить, если его постоянно заваливают приказами из главного управления. Эти приказы, отдаваемые внутренним голосом весьма пронзительного тона, пришли к нам вместе с чувством стыда в возрасте восьми лет или раньше. Когда мы не подчиняемся бездумно этому голосу, мы справляемся с нашим ежедневным, физическим, основным, текущим существованием, сохраняя избыток энергии и уменьшая беспокойство, и можем войти в контакт со своей силой творцов. Психологическое благополучие возникает благодаря повторному открытию того, что вы — Творец. Большая часть нашего образования направлена на то, чтобы предотвратить подобные вещи.
Многое из того, что я говорю, знакомо многим людям, за исключением, возможно, большинства практикующих психологов и психиатров. «Исключительно разговорная» психотерапия сама по себе является анахронизмом. Традиционный фрейдистский психоаналитический подход уже ушёл в прошлое, оставив лишь появившуюся задним числом искусную мифологию для тех, кто уже излечился или не заинтересован в излечении от тревоги или депрессии. На подходе люди, которые заботятся о себе, время от времени обращаясь к врачу или терапевту, который что‑то знает о стрессе и разбирается в трансформации. Люди учатся переставать искать авторитет, который позаботится об их боли и сделает всё лучше, и вместо этого ищут приятеля, у которого под рукой есть современные технологии и видение лучшего способа жизни. Это мой тип людей. Люди вроде таких — творцы, которые используют меня творчески, и когда они такие, я им больше не нужен — они используют меня с максимальной выгодой.
Я думаю, что мы вместе, снова и снова, учимся тому, как сдаваться. Мы отказываемся от желаний. Мы оставляем всякую надежду. Жизнь становится игрой ради самой игры. Сам акт желания трансформируется. Ницше сказал: «Стать зрелым мужем — это значит снова обрести ту серьёзность, которою обладал в детстве, во время игр.»[1] Эта серьёзная игра, это обращение в первую очередь внимания и лишь затем думания‑направляемого‑вниманием, эта абсолютная преданность присутствию в том, что бы вы не делали, является способом существования, который известен нам с тех пор, как свет впервые зажёгся для нас в утробе матери. Мы продолжаем пытаться постичь это непостижимое существо, вспоминая, что оно делало, и предсказывая, что оно будет делать. Это не работает. Именно это желание сохранять одни переживания и избегать других обманывает нас и делает невротиками. Переживания постоянно меняются, поэтому мы переходим к фантазиям и беспокойству, которые тоже меняются, но медленнее. Это даёт нам ощущение контроля. Большинство из нас променяет всё, что у нас есть, на качественное ложное чувство контроля.
Если мы сможем отказаться от ложного чувства контроля, обеспечиваемого защитными убеждениями и фантазиями о том, кто мы и какими мы должны быть, то мы сможем научиться использовать уже разработанную машину сознания для защиты от монахинь, учителей и других полицейских. Теперь, сосредоточившись на наших переживаниях, мы можем использовать наше сознание как инструмент творчества. Когда человек учится использовать своё собственное сознание для созидания вместо того, чтобы быть использованным этим сознанием, работа психотерапии заканчивается.
Nietzsche, Friedrich (1968). Basic Writings of Nietzsche. New York: The Modern Library. Перевод указан по изданию: Ф.Ницше. По ту сторону добра и зла: Прелюдия к философии будущего / пер. с нем. Н. Полилова. Москва, «Академический Проект», 2020. ↩︎